Линейные корабли типа «Севастополь». Часть вторая.

Всем доброго времени года!

Мы продолжаем наше повествование о русских дредноутах. И во второй части мы обсудим бронирование «Севастополей», сравним его с «современниками» и обсудим некоторые особенности постройки и компоновки кораблей.

Бронирование.

Если про артиллерийское вооружение линкоров типа «Севастополь» большинство источников отзывается в превосходной степени, то бронирование наших дредноутов столь же традиционно описывается слабым и совершенно недостаточным. Иностранная печать тех времен вообще сравнивала русские линкоры с британскими линейными крейсерами типа «Лайон», имевшими 229-мм бронепояс. Попробуем сравнить и мы.

Схема бронирования линейного крейсера типа «Лайон».

Схема бронирования линкора типа «Севастополь».

Поскольку большинству читателей недосуг с лупой в руках выискивать толщину брони на не слишком отчетливо прорисованных схемах, автор взял на себя смелость прокомментировать вышеприведенное. Берем схему линкора «Гангут» по миделю, подрисовываем к ней башню и проставляем толщину брони. После этого красным фломастером изображаем наиболее очевидные траектории полета вражеских снарядов.

Траектории попадания снарядов.

А теперь небольшой анализ.

Траектория (1) — попадание в башню, там у «Гангута» 203 мм броня, у «Лайона — 229 мм. Англичанин имеет преимущество.

Траектория (2) — попадание в барбет над верхней палубой. У «Гангута» там 152 мм, у «Лайона» — все те же 229 мм. Очевидно, что тут английский линейный крейсер лидирует с большим отрывом.

Траектория (3) — снаряд пробивает палубу и врезается в барбет под палубой. У «Гангута» вражескому снаряду придется преодолеть сперва верхнюю бронепалубу (37,5 мм) и потом 150 мм барбета. Даже если просто сложить общую толщину брони, получится 187,5 мм, но нужно понимать, что палубу снаряд бьет под очень невыгодным для себя углом. У англичанина верхняя палуба не бронирована вовсе, но барбет под палубой утоньшается до 203 мм. Диагностируем примерное равенство защиты.

Траектория (4) — снаряд попадает в борт корабля. У «Гангута» от него защищают 125 мм верхний бронепояс, 37,5 мм бронепереборка и 76 мм барбет, а всего — 238,5 мм брони, у «Лайона» в этом месте борт вообще не бронирован, так что снаряд встретит все тот же барбет 203 мм — преимущество за русским линкором.

Траектория (5) — удар вражеского снаряда примет на себя высоченный главный 225 мм бронепояс «Гангута», за ним — 50 мм бронепереборка и далее — все тот же барбет, но увы, имел ли он бронирование на этом уровне, мне не известно. Полагаю, что хоть дюйм, да имел. Впрочем, даже если и нет, 225 мм + 50 мм = 275 мм, в то время как у английского линейного крейсера все существенно хуже.
И у русского, и у англичанина главные бронепояса почти равны — 225 мм и 229 мм. Но линейные корабли типа «Севастополь» имели бронепояс высотой 5 м, в то время как британский линейный крейсер — только 3,4 м. Поэтому там, где у русского линкора находится 225 мм броня, британский линейный крейсер располагал всего лишь шестидюймовой броней. А могучий 203-мм барбет за ней истончался до каких-то трех дюймов. Итого — 228 мм брони британца против 275 мм + неизвестная броня барбета русского.

Но это еще полбеды, а беда в том, что этот расчет верен исключительно для средней башни линейного крейсера. Ведь, кроме толщины главного бронепояса, важны его высота и длина. На примере «Траектории (4)» мы уже видели, к чему привела недостаточная высота главного бронепояса «Лайона», теперь же пора вспомнить, что если 225 мм русского дредноута прикрывали все 4 его барбета, то английские 229 мм защищали только машинные и котельные отделения, да среднюю башню, раз уж она затесалась между ними… Носовые и кормовая башни «Лайона» прикрывала не шести-, а только пятидюймовая броня — т. е. совокупная толщина брони, защищающая погреба не превышала 203 мм, а на небольшом участке кормовой башни (где пятидюймовый пояс сменялся четырехдюймовым) и вовсе 178 мм!

Траектория (6) — русский корабль защищен 225 мм главным бронепоясом и 50 мм скосом, британский — 229 мм бронепоясом и 25,4 мм скосом. Преимущество опять же у русского линкора. Правда, у англичанина бронированы 1,5- 2,5 дюймовой броней погреба боеприпаса, так что можно говорить о том, что по защите погребов на этой траектории у «Гангута» с «Лайоном» примерное равенство, а вот машинные и котельные у «Гангута» защищены все же несколько лучше.
В целом же напрашивается следующий вывод. У русского линкора слабее бронирование башен и барбета выше верхней палубы, а все, что ниже, бронировано так же или даже существенно лучше английского корабля. Я бы рискнул утверждать, что русский корабль имеет значительно лучшую защиту, нежели британский линейный крейсер. Да, башни бронированы слабее, но насколько это фатально? Как правило, прямое попадание вражеского снаряда приводило башню к молчанию, вне зависимости от того, пробита броня или нет. Вот, к примеру, случай с «Принцесс Ройал» в Ютланде — немецкий, причем, по утверждению К.П. Пузыревского («Боевые повреждения и гибель кораблей в Ютландском бою»), 305-мм, снаряд попадает в 229-мм бронеплиту башни и… не пробивает ее. Но плита вдавлена внутрь, и башню заклинило.

Кстати, что интересно, когда я писал о том, что из семи немецких снарядов пробили 229-мм броню английских кораблей только три, я писал только о попаданиях в бронепояс. А если считать и эту башню, выходит, только три бронепробития из восьми? На самом деле было и девятое попадание — в 229-мм броню четвертой башни линейного крейсера «Тайгер». Снаряд таки пробил броню, и… не произошло ничего. Усилие, затраченное на преодоление бронеплиты, изувечило снаряд — его невзорвавшиеся останки, лишённые «головы» и взрывателя, нашли уже после боя… В данном случае броня оказалась пробита, но что было с этого толку? Не так плохо защищала 229-мм броня, как некоторым кажется… А вообще говоря, были случаи, когда германские 305-мм снаряды удерживала даже 150-мм броня. При этом поражение башни, с пробитием брони или без, в ряде случаев вызывало пожар, который в случае проникновения в погреба мог грозить детонацией боеприпаса. Но не всегда. Например, в бою у Доггер-банки британский снаряд таки пробил барбет кормовой башни «Зейдлица» — был пожар, обе кормовые башни вышли из строя, но взрыва не последовало. В Ютланде «Дерфлингер» и «Зейдлиц» потеряли по 3 башни главного калибра, в том числе с пробитием брони — но линейные крейсера не взорвались. Дело в том, что в вопросе детонации погребов главную роль играла не толщина башенной брони, а устройство подбашенных отделений и подачи боеприпаса к орудиям — немцы после опыта «Зейдлица» при Доггер-банке предусмотрели конструктивную защиту от проникновения огня в погреба. Да и у англичан имелись случаи, когда пробитие брони башен не сопровождалось катастрофой.
Иными словами, слабое бронирование башен и барбетов выше верхней палубы, конечно, не красит корабль, но и не обрекает его на гибель. А вот ниже верхней палубы линкоры типа «Севастополь» были защищены куда лучше, чем английские линейные крейсеры.

«И что с того? — спросит читатель. — Подумаешь, нашли с кем сравнивать — с английским линейным крейсером, общепризнанным неудачником в части защиты, ведь три таких корабля взлетели на воздух в Ютланде…»

Так, да не так. Если мы отринем штампы, навязываемые нам широко растиражированными точками зрения, мы с удивлением обнаружим, что тот же «Лайон» получил в деле при Доггер-банке 15 попаданий германским главным калибром, но тонуть или взрываться отнюдь не собирался. Да и 12 попаданий в Ютланде не стали для него трагедией. «Принцесс Ройал» «не заметила» восьми попаданий в Ютланде, а «Куин Мэри», единственный погибший линейный крейсер этого типа, получил 15-20 попаданий хваленых германских снарядов. И ведь причиной гибели корабля стали попадания в район носовых башен (и, по всей видимости, пробили барбет башни «В»), что и стало причиной взрыва боезапаса, разодравшего корабль на две части в районе фок-мачты… Взрыв в башне «Q», в сущности, был уже мизерикордом — «ударом милосердия», добившим корабль. Иными словами — линейный крейсер британцев погиб от удара в место своей очевидной слабости, где его погреба прикрывало от силы 203 мм совокупной брони. А вот окажись на его месте «Севастополь» с его 275 мм (а то и с плюсом) совокупной защиты погребов, взорвался бы он? Ох, что-то гложут меня серьезные сомнения…

Слово знаменитому Тирпицу, вроде бы последнему в этом мире человеку, заинтересованному в восхвалении английских линейных крейсеров: «Преимущество в бою «Дерфлингера» характеризует то обстоятельство, что он мог пробить самую толстую броню британского крейсера с расстояния в 11700 метров, а британскому крейсеру для этого нужно было подойти на расстояние в 7800 метров».
Но позвольте, ведь 11700 метров — это всего лишь чуть более 63 кабельтовых! Похоже, Тирпиц был прав: уже на дистанциях в 70-80 кбт германские снаряды пробивали английские 229 мм в лучшем случае через раз! И ведь, что интересно — гибель «Куин Мэри» описывается как «внезапная», т.е. «схлопотав» полтора десятка снарядов, линейный крейсер вовсе не производил впечатления избитого в хлам корыта, неспособного продолжать бой?

Да что там линейные крейсера! Броненосный крейсер «Уорриор» англичан, в течение 35 минут сражавшийся с эскадрой адмирала Хиппера, получил 15 попаданий 280- и 305-мм снарядов, но находился на плаву еще целых 13 часов после этого.

Должен ли я напоминать, что превосходно защищенный «Лютцов» погиб от попаданий 24 британских снарядов, превративших его в едва держащуюся на воде руину?
Огромное большинство людей, интересующихся историей флота, вполне устраивает общераспространенный штамп, что «линейные крейсера Германии демонстрировали чудеса живучести, в то время как английские были никуда не годной «яичной скорлупой, вооруженной молотками». Но так ли это на самом деле? Безусловно, германские крейсера были куда лучше бронированы, но обеспечило ли им это подавляющее превосходство в боевой устойчивости?

Это достаточно сложный вопрос, и ответить на него можно, только предприняв отдельное исследование. Но русские дредноуты типа «Севастополь», занимая по своему бронированию промежуточное положение между английскими и немецкими линейными крейсерами, уж точно не были «мальчиками для битья», обладающими «никудышней боевой устойчивостью».

Версия о беспримерной слабости бронирования русских дредноутов родилась в результате обстрела бывшей «Чесмы» (с «вживленным» в нее бронеотсеком «Севастополей»), но… нужно помнить, что «Чесму» обстреливала едва ли не лучшая в мире 305-мм пушка, вероятно, лучшим в мире 305-мм снарядом. И тогда все сразу встанет на свои места.

По результатам расстрела «Чесмы» («опытного судна №4») артиллерийский отдел ГУК сделал интересный вывод: при встрече снаряда и брони под углом от 70 до 90 град (не считая угла падения снаряда) русский 305-мм снаряд на дистанции в 70 кбт пробивал 305-365-мм броню. И это при том, что засчитывались только случаи, когда снаряд пробивал броню и взрывался уже за ней — если понизить требования до разрыва снаряда в момент пробития брони, так русский снаряд при тех же углах одолевал 400-427 мм броню…

В общем, если случилось бы альтернативно-историческое чудо, и комендоры германских линейных крейсеров вдруг увидели перед собой не шесть огромных, высокобортных английских линейных крейсеров, а низкие, стелящиеся над волнами силуэты четверки русских дредноутов, то, боюсь, за этот бой кайзер награждал бы адмирала Хиппера посмертно. Да и англичане уж точно не возрадовались бы замене германских линейных крейсеров на русские линкоры.
Конечно, те же английские дредноуты, не говоря уже о дредноутах немецких, несли куда более мощную броню, чем русские «Севастополи». Но помогла бы она им в бою, вот в чем вопрос.

Давайте рассмотрим гипотетическую дуэль русского «Севастополя» и британского «Ориона». Подавляющему большинству из интересующихся историей военных флотов ответ очевиден. Сняв с полки справочник и раскрыв его на нужной странице читаем: толщина бортовой брони «Севастополя» — 225 мм, а «Ориона» — целых 305 мм! Английские и русские снаряды имеют сходную начальную скорость — 759 м/с и 763 м/с соответственно, но бронебойный русский снаряд весит только 470,9 кг, а британский — 635 кг! Закрываем справочник и диагностируем, что бой с «Орионом» стал бы для русского линкора извращенной формой самоубийства… Ведь так, правда? Вот только если рассмотреть бронирование «Ориона» повнимательнее, то…

Броня башен — 280 мм, барбеты — 229 мм. Это много лучше русских 203 мм и 150 мм, вот только шансов удержать отечественный бронебойный снаряд образца 1911 г. на дистанции 70-80 кбт у английской защиты практически нет. Иными словами, на основных дистанциях боя артиллерия англичан совершенно уязвима для русских снарядов. Да, броня английских башен толще, но что с этого толку? Верхний бронепояс имеет толщину 203 мм, и это лучше, чем 125-мм борт и 37,8-мм бронеперегородка русского линкора, но 8 дюймов русским снарядам — не преграда. Правда, на этом уровне артиллерия англичанина защищена лучше, британский линкор имеет 178 мм барбета, у русского — только 150 мм вверху и 76 мм ниже. Но на последующих сериях линкоров англичане отказались от 178 мм барбета в пользу 76 мм, практически сравнявшись по совокупной толщине брони с русскими дредноутами.

А ниже у англичанина — главный бронепояс. Вот тут, казалось бы, преимущество английского линкора! Ан нет — и дело даже не в том, что британский главный бронепояс ниже, чем у «Гангута» и имеет в высоту 4,14 м против 5 м, ведь 4,14 м — это тоже неплохо. Оказывается, главный бронепояс «Ориона» и сам состоит из двух бронепоясов. Причем 305-мм толщину имеет только нижний, а верхний — 229 мм.
В том-то и дело, что справочники обычно приводят толщину брони, но никак не высоту и не площадь главного бронепояса. А воображение подсознательно считает, что на линкорах высоты и длины бронепоясов примерно одинаковы, и английскому 305-мм бронепоясу априори отдается пальма первенства. Забывают о том, что этот бронепояс не достигает и половины от высоты русского… Много защитит такая броня?

Анализ сражений Русско-японской войны показывает, что в главные бронепояса русских и японских броненосцев (которые примерно соответствовали по высоте британскому «Ориону») угодило примерно 3% снарядов от общего числа, попавших в корабль. В Ютланде соотношение было получше — например, в 2,28-метровые пояски 330-мм брони английских линкоров типа «Куин Элизабет» попало только 3 снаряда из 25, угодивших в дредноуты этого типа, или 12%. А вот бронепояса английских линейных крейсеров «Лайон», «Принцесс Ройал», имевших 3,4 метра высоты и «Тайгер», приняли на себя уже четверть (25%) от общего числа попаданий.

Но самое главное — удержать 305-мм русский бронебойный снаряд на дистанции в 70-80 кбт даже 305-мм броня «Ориона» если и смогла бы, то через два раза на третий. А ведь за ней — практически ничего, лишь дюймовый (25,4-мм) скос…

Вывод из этого сопоставления такой. Да, британский линкор бронирован лучше, но на дальности 70-80 кбт его защита вполне уязвима к воздействию русских 305-мм снарядов. Тут, конечно, возникает встречный вопрос — а как защищает броня наших линкоров от английских снарядов на той же дистанции?

Но перед тем, как мы на этот вопрос ответим, стоит остановиться, наверное, на самом распространенном мифе о русских линкорах.

Проект линкоров типа «Севастополь» очень часто называют «проектом напуганных» — мол, русские моряки настолько испугались японских фугасных снарядов в Цусиме, что потребовали для будущих своих линкоров сплошного бронирования борта — и плевать на толщину брони, лишь бы только защититься от чудовищных фугасов… На самом же деле всё было немного не так.

Дело в том, что в годы Русско-Японской войны двенадцатидюймовые пушки русских и японских броненосцев были достаточно слабыми — новейшую крупповскую 229-мм броню они могли пробить не далее как с 25-30 кбт. Этого, конечно, было недостаточно, поскольку дистанции боя существенно выросли, составляя и 40, а то и 70 кбт — и потому послевоенной артиллерии, дабы угнаться за изысками морской тактики, пришлось совершить большой качественный скачок. Наши артиллеристы по результатам сражений сделали два важных вывода.

Во-первых, стало ясно, что основное оружие наших броненосцев минувшей войны — старая 305-мм пушка образца 1895 г., которой, к примеру, были вооружены наши броненосцы типа «Бородино», — уже устарело и решительно не годится для будущих сражений. На основных дистанциях боя, каковыми стоило теперь считать 45-70 кбт, снаряды такой пушки вражеской брони уже не пробивали.

А во-вторых, снаряды, с которыми мы вошли в Русско-Японскую войну, оказались совершенно ущербными: мизерное количество ВВ и неважные взрыватели не позволяли наносить врагу решающих повреждений. Практические выводы из этого были сделаны достаточно быстро: новые русские бронебойные и фугасные снаряды, хотя и имели тот же вес, что и цусимские (331,7 кг) но содержали в разы больше ВВ и были снабжены адекватными взрывателями. Практически одновременно с их созданием русские взялись за разработку нового 305-мм/52 орудия. Если старая 305-мм/40 русская артсистема могла разогнать 331,7-кг снаряд только до 792 м/с, то новая артсистема должна была разгонять его же до скорости в 950 м/с. Разумеется, бронепробиваемость новой пушки была куда выше, но из-за того, что легкий снаряд быстро терял скорость, на дальних дистанциях его мощь быстро падала.

Так вот, первоначально при проектировании русского дредноута было выдвинуто требование, чтобы его бронепояс имел толщину в 305 мм. Но корабль быстро рос в размерах — сверхмощное вооружение, высокая скорость… чем-то надо было жертвовать. И решено было сократить броню — дело в том, что согласно тогдашним расчетам (сделанным, похоже, на основе данных нашей новой 305-мм пушки, стреляющей новым 331,7 кг снарядом), 225-мм броня надежно защищала от 305-мм снарядов, начиная с дистанции в 60 кбт и выше. А отечественные адмиралы отлично понимали, что в будущем им придется воевать на дистанциях даже больших, нежели 60 кбт. И потому 225-мм броня (да еще с учетом 50 мм бронепереборки и скосов) их вполне устроила именно как защита от бронебойных 305-мм снарядов. Многие даже считали, что и 203 мм будет достаточно.

Увы, наши моряки ошиблись. Они действительно не учли той сумасшедшей мощи, которую вскоре обретет морская артиллерия. Но испуг тут ни при чем — просчет, безусловно, был, но при проектировании защиты ориентировались отнюдь не на фугасные, а на бронебойные вражеские снаряды.

Схемы бронирования линкоров начала XX века: а) «Нептун», б) «Кайзер», в) «Севастополь»

А вот высоту главного пояса хотели сделать куда больше, чем 1,8-2 м у старых броненосцев, и не зря. Русские первыми в мире поняли, что площадь бронирования играет не меньшую роль, чем его толщина и что существовавшие бронепояски броненосцев, так и норовившие скрыться под воду при минимальной перегрузке или даже просто при свежей погоде, недостаточны. Что интересно, позднее то же самое сделали американцы (высота их бронепоясов превысила 5 м), а вот англичане, задержавшись на старте, впоследствии на своих линкорах Второй мировой (пятерка «Кинг Джордж V») довели высоту бронепояса аж до 7 метров! И, заметьте, никто не называл английские и американские линкоры «проектами напуганных».

Тут предчувствую возражения. Говоря о «проекте напуганных», имеют в виду не высоту главного бронепояса, а стремление защитить броней весь борт. Но! Взгляните на схему бронирования того же «Ориона». У него забронирован практически весь борт, за исключением малых участков в носу и в корме.

Вот только бронирование отечественных «Севастополей» выглядит куда более рациональным. У наших дредноутов превалировали 2 толщины брони — 225 мм для защиты от бронебойных 305-мм снарядов и 125 мм — оконечности и верхний бронепояс для защиты от фугасных. Предполагалось, что на дистанциях 60 кбт и более 225 мм спасут от бронебойного снаряда, а 125-мм броня отразит удар фугаса. Если же в 125 попадет бронебойный снаряд, то он не сделает пролома (большой дыры), а пронзит его и взорвется внутри, оставив аккуратную дырочку в броне, что уменьшит заливаемость и упростит борьбу за живучесть. Ну, а вот чем, интересно, руководствовались англичане, делая верхний пояс толщиной в 203 мм? Против фугаса — излишне, против бронебойного — недостаточно. Наши ограничились 125 мм, зато забронировали почти весь борт.

И ведь что интересно, не так уж сильно наши и ошиблись — как видим, на дистанциях 70-80 кбт превосходные германские бронебойные снаряды брали 229-мм броню через раз. Но «беда» наша заключается в том, что сказав «А», пришлось говорить и «Б». Осознав, что дистанции морских сражений сильно выросли, наши артиллеристы захотели иметь бронебойные снаряды, способные пробивать вражескую броню на этих возросших дистанциях. Для этого концепция «легкий снаряд — высокая начальная скорость» уже не годилась, так что наши разработчики создали 470,9-кг «вундерваффе», с которым новая 305-мм/52 пушка оказалась впереди планеты всей по части бронепробития. К тому моменту первая серия наших линкоров давно стояла на стапелях… А потом прошли испытания, и мы ужаснулись, понимая, что броня «Севастополей» совсем не защищает от наших бронебойных снарядов образца 1911 г. Что броня других линкоров того времени также крайне уязвима для этого творения сумрачного отечественного гения и что импортные пушки не имеют столь всеразрушающей мощи, об этом как-то не подумали.

Но вернемся к «проекту напуганных». Не раз и не два звучала и такая критика — мол, зачем вообще было стремиться к сплошному бронированию борта, хотя бы и умеренных толщин, вот если бы использовали защиту по принципу «все или ничего», когда броня стянута с оконечностей в толстый, непроницаемый для вражеских снарядов главный бронепояс, вот тогда уж… Так ведь нет, до того испугались японских фугасных «чемоданов» с шимозой, что цусимский ужас все соображение отшиб. А ведь могли бы сообразить — какой же ненормальный станет в дуэли дредноутов фугасами врага забрасывать? Покажите его!

На самом же деле, такой «ненормальный» в мире был. И это (барабанная дробь)… никто иной как Великобритания, владычица морей!

Англичане, имевшие своих наблюдателей в сражениях Русско-Японской войны, пришли к весьма интересным выводам. Они понимали, что расстояния, на которых ведется морской бой, растут, понимали также, что бронебойные снаряды их 305-мм орудий не слишком-то хорошо смогут поражать вражеские корабли на больших дистанциях — мощности не хватает. И в то время, когда наученные горьким опытом русские ринулись создавать 305-мм снаряды, способные поражать противника на увеличившихся дистанциях, англичане… сочли, что основную роль в сражениях будущего сыграют не бронебойные, а фугасные и полубронебойные снаряды!
Идея была такая: с больших дистанций английские линкоры обрушат на врага град фугасных и полубронебойных снарядов и нанесут вражеским кораблям тяжкие повреждения, пусть даже и не пробивая его основной брони. А потом, когда неприятель будет достаточно избит, подойдут ближе и добьют врага бронебойными снарядами без особой для себя опасности.

Так вот и возникает вопрос: если законодательница мод, «Владычица морей», признанный лидер в области военного флота, если сама Великобритания не считала для себя зазорным использовать «цусимскую» тактику японского флота, то почему защита от подобной тактики должна считаться «следствием патологического ужаса русских моряков»?

Надо сказать, что и наши, и немцы полагали возможным использовать фугасные снаряды, пока не сошлись на дистанцию, с которой вражеский бронепояс пробивается бронебойными снарядами — стрелять фугасными, ими и пристреливаться проще, и ущерб какой-никакой нанесут неприятелю, в то время как бронебойные снаряды, пока брони не пробивают, вражеский корабль разве только поцарапают. Брони не осилив, впустую взрываться будут, а при попадании в небронированный борт взрыватель сработать не успеет, и снаряд улетит, не разорвавшись. Но воевать фугасными собирались только во время сближения, для наших и для немецких моряков основным снарядом оставался бронебойный, а вот для англичан… Бронебойные снаряды до войны составляли едва ли треть их боекомплекта! Например, у английских линейных крейсеров в мирное время боекомплект состоял из 24 бронебойных, 28 полубронебойных, 28 фугасных, а также 6 шрапнельных снарядов. Во время войны боекомплект увеличивался до 33 бронебойных, 38 полубронебойных и 39 фугасных.
Британцы создали весьма мощный полубронебойный снаряд. Он не имел столько взрывчатки, сколько было в фугасном снаряде, зато был прочнее фугасного и мог пробивать достаточно толстую броню — в этом он был схож с бронебойным. Но бронебойный снаряд имеет задержку взрывателя — нужно, чтобы он сначала проломил бронеплиту и лишь потом, преодолев защиту, пролетел бы еще десяток метров и взорвался глубоко внутри корабля. А взрыватель британского полубронебойного не имел такой задержки — так что снаряд взрывался либо во время пробоя брони, либо же сразу за броней. В Ютланде полубронебойные 343-мм снаряды пробивали 200 мм и 230 мм броню. Но как?

«16 ч. 57 м. Второй 343 мм снаряд с «Куин Мери» с дистанции 13200 — 13600 м (71-74 каб.) попал в бортовую броню толщиной 230 мм напротив барбета левой бортовой башни и разорвался в проделанной им пробоине. Обломки брони и осколки снаряда пробили стенку барбета, имевшую в этом месте толщину 30 мм, проникли в перегрузочное помещение башни и зажгли в рабочем отделении два главных полузаряда и два дополнительных зарядных картуза» (Повреждения линейного крейсера «Зейдлиц», В.Б. Мужеников, «Линейные крейсера Германии»).

Обычно английские снаряды взрывались в момент пробития брони. Поэтому, если они попадали в относительно слабо бронированные места (100-127 мм) то их разрывы приводили к образованию крупных дыр в корпусе, но внутренние помещения корабля от этого страдали не слишком, хотя, конечно, такой снаряд, попади он у ватерлинии мог вызвать обширные затопления. Но если снаряд попадал в достаточно толстую броню, дыры получались не слишком большими, а внутрь проникали только осколки снаряда, хотя и с высокой скоростью. Иными словами, разнесенное бронирование русского линкора вполне адекватно могло противостоять английским полубронебойным 343-мм снарядам, хотя при попаданиях в 203-мм броню башен и 150-мм броню барбетов они могли натворить дел… как, впрочем, могли натворить дел и русские 470,9-кг снаряды, угодившие в 225-280 мм броню башен британских «Орионов».

В общем, идея полубронебойного снаряда себя не оправдала, и англичане с этим быстро разобрались — после Ютландского сражения боекомплект бронебойных снарядов на орудие возрос с 33 до 77. Но пренебрежение бронебойными снарядами дорого обошлось британскому флоту — качественные снаряды этого типа появились у них только после войны. А за всю первую мировую максимальная толщина брони, пробитой британским бронебойным снарядом, составила 260 мм, причем пробил ее пятнадцатидюймовый снаряд с линкора «Ривендж».

Вы до сих пор полагаете, что 275 мм совокупной брони русского дредноута, прикрывавшей машинные и котельные отделения и барбеты, были такой уж плохой защитой?

Не приходится сомневаться, что, будь в погребах «Ориона» полноценные бронебойные снаряды (хотя бы подобные немецким), он бы получил очевидное преимущество над линкором типа «Севастополь», доведись им встретиться в бою. Но по факту у британского линкора не было качественных бронебойных снарядов, поэтому, как это ни удивительно, дуэль «Гангута» против какого-нибудь «Монарха» или «Тандерера» проходила бы почти на равных.

Боевой корабль является сложнейшим сплавом брони, пушки, снаряда и прочая, и прочая. Поэтому для корректного сравнения следует учитывать массу факторов, не сводя анализ к максимальной толщине бронепояса и калибру орудий главного калибра. Никто не спорит с тем, что бронирование линкоров типа «Севастополь» оставляло желать лучшего. Но слабость его брони не делает его худшим линкором мира, каковым его зачастую пытаются нам представить.
Маленькая ремарка — большинство источников кричат о недостаточной защите русских линкоров. А много ли найдете авторов, вопиющих, скажем, о слабости бронезащиты американских «бэттлшипов»? Автор статьи не видел ни одного.

Рассмотрим, к примеру, американский «Вайоминг».

«В теории считается, что броня корабля должна обеспечивать защиту от орудий его же главного калибра — в этом случае проект является сбалансированным по критерию «нападение-защита». Разработчики считали, что 280-мм и 229-мм броня проекта 601 является достаточной защитой от огня 305-мм орудий на ожидаемых боевых дистанциях, поэтому на момент разработки «Вайоминг» действительно был вполне гармоничным и сбалансированным проектом и к тому же одним из сильнейших в мире» («Линкоры Соединенных Штатов Америки», А.В. Мандель, В.В. Скопцов).

Под влиянием расстрела «опытного судна №4» 225-мм бронепояс + 50-мм бронеперегородка/скос русских дредноутов, дающие в совокупности 275 мм брони и более (скос-то расположен под углом) во всеуслышание объявлены ничтожной защитой. А вот броня американского «Вайоминга», заложенного позже «Севастополей», считается вполне сбалансированной. При этом защита «Вайоминга» состояла из бронеплит, который у одного края имели толщину 280 мм, а у второго — 229 мм, т. е. бронеплита получалась скошенной. Эти бронеплиты были поставлены друг на друга, поэтому в середине бронепояса его толщина действительно достигала 280 мм, но к краям (нижним и верхним) понижалась до 229 мм. Вот только, в отличие от линкоров типа «Севастополь», бронепояс был единственной защитой — никаких бронепереборок или скосов за этой броней у линкора янки не было.
Итого: 275 мм совокупной брони русского корабля — это почти полное отсутствие защиты. А 229-280 мм брони американца — гармоничный и сбалансированный проект?

Формально «Вайоминг» имел ту же артиллерию, что и русский дредноут — дюжину 305-мм орудий. При этом они вроде бы были лучше защищены — лобовая плита американских башен достигала 305 мм, боковые стенки, правда, были, как и у наших башен — 203 мм, зато барбет имел 254 мм толщины против наших 150 мм. Вроде бы налицо превосходство американского корабля. Но это если не замечать нюансов. А они таковы — конструкция американских башен была весьма неудачной, на два башенных орудия имелся всего лишь один подъемник снарядов и зарядов. В каждой башне немецкого «Остфрисланда», к примеру, таких подъемников было четыре — для снарядов и для зарядов к каждой пушке отдельно, на русских кораблях снаряды и заряды подавались к каждой пушке своим подъемником. Соответственно, подача огнеприпаса из погребов американского дредноута была весьма медлительной и для обеспечения приемлемой скорострельности американцы вынуждены были… располагать часть боекомплекта непосредственно в башне. В каждой из них, в кормовой нише, хранилось по 26 снарядов. Броня башен была неплоха, но отнюдь не неуязвима, так что можно сказать, американцы просто напрашивались на судьбу британских линейных крейсеров в Ютланде. И мы вновь сталкиваемся, казалось бы, с парадоксом — броня американцев вроде бы толще, но неудачные конструктивные решения делают их корабли даже более уязвимыми, чем наши.

Когда мы берем справочник, то, видя двенадцать 305-мм пушек «Вайоминга» и 280 мм толщины его бронепояса против двенадцати 305-мм стволов «Севастополя» и 225 мм бронепояса, мы безоговорочно отдаем пальму первенства американскому кораблю. Но стоит только присмотреться, как станет понятно, что на самом деле у американского линкора не слишком-то много шансов против русского корабля.

Не так сложно дать развернутый анализ возможных столкновений линкора типа «Севастополь» с французскими и итальянскими дредноутами (про японские «Кавати» даже вспоминать-то грех), но прошу поверить на слово — с любым из них «Севастополь» мог сражаться на равных, а то даже имел бы некоторое преимущество.

Но исключение все же есть. Германские дредноуты серий «Кениг» и «Кайзер» — единственные корабли, которые, пожалуй, превосходили русские линкоры по сочетанию мощи брони и снаряда.

Линкоры типа «Кениг» — вот те двенадцатидюймовые корабли, с которыми «Севастополям» пришлось бы ой как нелегко. На дистанциях в 70 кбт 350 мм бронепояс «сумеречного тевтонского гения» русский бронебойный образца 1911 г. в принципе вполне мог и пробить. Но с большим трудом, при углах попадания около 90 градусов. На меньших углах пробитие главного бронепояса было возможно, но снаряд не проходил бы внутрь корабля, а разрывался в плите, осыпая осколками внутренние отсеки. Однако трехдюймовые скосы германского линкора и 80-мм барбеты (именно такую толщину они имели за главным бронепоясом) оставались при этом практически непробиваемыми. На уровне верхнего бронепояса русским снарядам было бы легче — пробив 170-мм борт, они имели какие-то шансы продырявить и 140-мм барбеты германских линкоров. Но с учетом конструкций вражеских башен, даже и в этом случае шансов на подрыв погребов практически нет.

В то же время германские бронебойные снаряды на 70 кбт имели возможность проникать сквозь 225-мм бронепояс русских кораблей — пусть и не каждый снаряд, пусть через два на третий. Но этот самый третий снаряд был вполне качественным бронебойным — пробив главный бронепояс, он вполне мог не взорваться и не разрушиться, а со всей оставшейся у него мощи грянуть в 50-мм бронепереборку или скос.

Опыты, которые проводили наши моряки в 1920 году, показали, что для надежного блокирования осколков крупнокалиберной артиллерии нужна не 50-мм, а 75-мм броня. В этом случае, если снаряд разорвался не на броне, а в 1-1,5 метрах от нее, она выдержит все осколки не то что двенадцатидюймового, но даже и четырнадцатидюймового снаряда. Но если снаряд взорвался при попадании в такую броню, то образуется пролом, а осколки снаряда и брони проникают внутрь. Изучение повреждений английских линейных крейсеров говорят о том, что на 70 кбт у германских 305-мм пушек все же есть некоторые шансы пробить 225-мм бронепояс и рвануть на 50 мм переборке, а то и вовсе пройти сквозь нее, а вот шансы на то, что наши снаряды смогут нанести решающие повреждения германским линкорам на этой дистанции почти иллюзорны.

На 55-65 кбт линкоры типа «Севастополь» оказались бы вовсе в невыигрышном положении — там их броня достаточно хорошо пробивалась немецкими снарядами, а вот немецкая нашими — почти что и нет. Правда, если бы нашим линкорам удалось бы сблизиться кабельтовых на 50, то…

Надо сказать, что русские адмиралы и конструкторы были всерьез озабочены системами бронирования будущих линкоров. С этой целью уже во времена первой мировой были созданы специальные отсеки, бронированные различным образом, причем толщина плит, имитирующих главный бронепояс, доходила до 370 мм. Проверить различные идеи защиты не представилось возможным — произошла революция, но, как ни удивительно, дело не бросили на полдороге, и в 1920 г., уже при советской власти, указанные выше отсеки подверглись испытаниям отечественных 12- и 14-дюймовых снарядов. Вот описание действия русского 305-мм бронебойного снаряда с дистанции ориентировочно 45-50 кбт.

«Выстрел №19 (стрельба 2 июля 1920 г.), по отсеку №2 и плите №3 (370 мм, крайняя правая), 12-дм. бронебойным неснаряженным снарядом «образца 1911 г.», приведенным к штатному весу 471 кг, завода P.O.С, партии 1914 г. № 528, зарядом пороха марки ЩД-0,5, 7 партии выделки 1916 г., для 8-дм./45 пушек при весе 40 кг и скорости удара 620 м/с (по различным данным соответствует дистанции 45-50 кбт). Испытанию подлежали: бронепробивная способность 12-дм. бронебойного неснаряженного снаряда «образца 1911 г.», и сопротивление 370-мм бортовой брони и 50-мм скоса нижней палубы за ним. Место удара от правой кромки 43 см, от нижней кромки 137 см. Снаряд пробил насквозь бортовую броню с рубашкой, 50-мм скос нижней палубы, трюмную переборку (6 мм), 25-мм фундаментный лист отсека и ушел в земляную насыпку фундамента. Осколков снаряда не найдено». («Последние исполины российского императорского флота», С.Е. Виноградов).

Иными словами, русский снаряд пробил не только 420 мм брони (реально даже больше, так как 50-мм скос располагался под углом) но еще и 31 мм железа и нисколько при этом не разрушился. От такого удара не спасет даже самая толстая броня германских дредноутов.

Вывод из этого такой. На дистанции порядка 80 кбт и выше наши линкоры могли бы воевать с германскими, не получая (но и не нанося при этом) критических повреждений, хотя в целом и общем дюжина стволов, плюющихся 470,9-кг снарядами с меньшей скоростью (и большим углом падения на таких дистанциях, чем у настильных германских пушек) будут иметь преимущество перед 8-10 стволами линкоров «Кениг» и «Кайзер». На дистанции в 60-75 кбт преимущество будут иметь немцы, но начиная с 50 кбт и менее все в руках Господа, ибо там уже что германская, что русская броня будут дырявиться насквозь. Правда, тут можно возразить, что 50 кбт в качестве дистанции боя для дредноутов — совершенно несерьезное расстояние, но хочу напомнить, что в Ютланде случалось воевать и с 45 кбт.

А еще я хочу отметить немаловажный нюанс. На дистанции в 60-70 кбт командир германского «Кайзера» будет стремиться вести бой из десяти двенадцатидюймовых пушек, а не из восьми. Для этого ему придется поставить свой линкор практически на траверз и на параллельные курсы русскому дредноуту (иначе одна из средних башен воевать не сможет). Но, выставив свой бронепояс под 90 градусов к пушкам русского линкора, он автоматически поставит в наилучшие условия орудия «Севастополя», и его броня таки будет уязвимой… А изменить курс — да, «Кайзер» получит очевидный выигрыш в защите, но 8 орудий против 12 с более тяжелым снарядом…

Кто-то может сказать, что автор «подыгрывает» русским кораблям. В ответ хочу напомнить о боях германского «Гебена» против броненосцев русского черноморского флота. В теории на дистанциях порядка 60 кбт «Гебен» мог как в тире расстреливать русские корабли, и у тех не было бы и шанса нанести ему решающие повреждения. По факту же мы имеем то, что две попытки германского корабля подраться с русскими броненосцами окончились быстрым бегством «Гебена».

Поэтому автор все же склонен считать линкоры типа «Севастополь» примерно ровней «Кайзеру», но уступающими «Кенигу». Однако следует заметить, что даже и «Кайзеры» были заложены после «Севастополей», причем линкоры «Кайзер» — это третий германский тип дредноута (первый — «Нассау», второй — «Гельголанд»), и немцы накопили определенную базу и опыт, а «Севастополь» у русских — первый. Ну, а «Нассау» и «Гельголандам» встречаться в бою с балтийскими дредноутами было бы крайне нежелательно.

О времени строительства кораблей.

Наш читатель может возразить: «Какая разница, когда был заложен корабль? Важно то, когда он вошел в строй, поэтому надо сравнивать не с теми линкорами, которые были заложены одновременно, а с теми, которые одновременно пополняли ряды других морских держав…»

Конечно, линкоры типа «Севастополь» строились долгих 5,5 лет. И здесь мы имеем очередной миф, коих так много вокруг наших линейных первенцев – русская промышленность и клятый царизм были решительно неконкурентоспособны с передовой европейской промышленностью, едва ли не худшие дредноуты мира строили более пяти лет…

Ну, насколько «худшими» были линкоры типа «Севастополь», мы, кажется, уже разобрались. Что же до уровня отечественного производителя, позвольте сказать следующее.

Русская промышленность, ориентированная на строительство эскадренных броненосцев, которые были едва ли не вдвое меньше новых линкоров, несли старую артиллерию и двухорудийные башни вместо трехорудийных, паровые машины вместо турбин и прочая, и прочая, впала в прострацию после Русско-японской войны. Новых заказов почти что не было, темпы флотского строительства резко упали, и потому заводам пришлось идти на массовые сокращения рабочих, но даже и без того они быстро скатились в предбанкротное состояние. Тем не менее, когда вдруг понадобилось приступить к строительству невиданных доселе кораблей, отечественная промышленность в высшей степени достойно выполнила свою задачу. Мастерские для производства машин и механизмов, башенные мастерские и прочая — все это нужно было перестраивать под создание новых, невиданных до того механизмов.

Но дело в том, что для строительства чего-то столь большого, как линейный корабль, нужны три вещи — деньги, деньги и еще раз деньги. И вот как раз с деньгами у наших судостроителей и вышла закавыка. В отличие от той же Германии, где «Морской закон» обязывал госбюджет финансировать определенное количество линкоров ежегодно, финансирование строительства линкоров типа «Севастополь» представляет собой на редкость печальное зрелище. Линкоры с помпой заложили в июне 1909 года — но реально к их строительству приступили только в сентябре-октябре того же года! А финансировали стройку так, что даже спустя полтора года после официальной закладки (1 января 1911 года) на строительство линкоров было выделено аж 12% их общей стоимости!

Что это значит? Линкор являет собой сложнейшее инженерное сооружение. Практически одновременно с началом строительства корпуса на стапеле нужно начать делать турбины, котлы и артиллерию — иначе к тому моменту, когда корпус будет готов «принять» все вышеупомянутое, ни пушек, ни турбин, ни котлов попросту не будет! А наши отечественные бюджетные финансисты проваландались практически два года. В сущности, о сколько-нибудь последовательном финансировании строительства первых русских дредноутов можно говорить только после того, как был принят закон об ассигновании средств на достройку линкоров, т.е. 19 мая 1911 г. Линкоры типа «Севастополь» действительно строились слишком долго. Но вина в этом лежит отнюдь не на отечественной промышленности, а на министерстве финансов, оказавшимся неспособным своевременно изыскивать средства на такое строительство.

Еще я хотел бы предостеречь тех, кто предпочитает сравнивать время строительства кораблей по датам закладки/ввода в строй. Дело в том, что дата официальной закладки обычно никак не соотносится с фактической датой начала строительства корабля. Красивая легенда о построенном «за год и один день» британском «Дредноуте» давно развенчана — хотя между его официальной закладкой и вводом в строй прошёл именно год и день, но работы по его строительству были начаты задолго до официальной закладки. То же касается и немецких кораблей — в работах В.Б. Муженикова можно найти данные о том, что «подготовительные работы» начинались за несколько месяцев до официальной закладки. А когда нашим промышленникам давали деньги вовремя, то та же «Императрица Мария» оказалась полностью построенной менее чем за 3 года.

О компоновке.

Еще одно распространенное утверждение говорит нам, что «линейное расположение артиллерии главного калибра русских линкоров — глупость и анахронизм».
На самом деле ни то, ни другое. Почему-то многие считают, что линейно-возвышенная схема позволяет сэкономить на длине цитадели — мол, компоновка плотнее. Но это не так. Если мы посмотрим практически любой разрез линкоров тех времен, мы увидим, что компоновались они чрезвычайно плотно — барбеты и погреба башен ГК, машинные и котельные отделения вплотную примыкали друг к другу.

Схема деления на отсеки линейного корабля типа «Байерн»

Смотрим германский «Байерн». Как мы можем видеть, длина цитадели складывается из длины двух башен (на рисунке это стрелочки А), длины (точнее, диаметра) двух барбетов башен (стрелки В), машинного (С), котельных (D) отделений и… ничем из этого «не занятого» пространства.
А теперь смотрим разрез «Севастополя». И с удивлением обнаруживаем, что длина цитадели ЛК «Севастополь» — все те же две длины башен (А), две длины барбетов (В), длина машинного (С) и двух котельных (D) отделений, а вот «не занятое» пространство… меньше, чем на «Байерне»! Таким образом, скомпоновав орудия в линейно-возвышенную схему, мы по сути ничего не выиграли.

Схема деления на отсеки линейного корабля типа «Севастополь»

А вот проиграли многое. Все дело в том, что при линейной схеме все 4 башни расположены на уровне верхней палубы. А вот в линейно-возвышенной схеме две башни необходимо приподнять над палубой примерно на высоту башни. Иными словами, сильно увеличивается высота барбетов двух башен. Насколько это критично?

Посчитать несложно. Диаметр барбета — 9-11 метров, возьмем 10 для ясности. Высота, на которую требуется приподнять башню никак не менее 3 метров, а скорее, даже выше — я не располагаю точными данными по высоте башен, но все фотографии свидетельствуют, что в башне около двух человеческих ростов. Так что, не сильно ошибемся, приняв увеличение высоты барбета на 3,5 метра. Что примерно соответствует высоте среднестатистического главного бронепояса у немцев. Толщина барбета обычно также соответствовала толщине главного бронепояса. Так вот, длина окружности — 2*Пи*R, т. е. 2*3,14*5 = 31,42 метра! И это только один барбет, а у нас их два. Иными словами, отказываясь от линейно-возвышенной схемы в пользу линейной, мы может удлинить главный бронепояс примерно на 30 метров, или же, не увеличивая длины главного бронепояса, нарастить его толщину — с учетом того, что длина главного бронепояса обычно не превышала 120 метров, то за счет отказа от линейно-возвышенной схемы можно было бы нарастить толщину главного бронепояса на более чем весомые 20-25%…

Конечно, линейно-возвышенная схема обеспечивает огонь двух башен в нос и корму, но насколько это критично для линкоров? С учетом того, что прямо по курсу огонь обычно старались не вести — слишком велик был риск повредить дульными газами нос корабля. В то же время за счет незначительной ширины надстроек русские дредноуты могли вести бой полными залпами уже на 30-градусном курсовом угле, так что, хотя преимущество линейно-возвышенной схемы налицо, оно не настолько уж велико.

По сути, основной причиной отказа от линейной схемы стала потребность в развитых надстройках на линкоре. Причин тому несколько. Первое — из узкой рубки управлять кораблем очень неудобно. Желательно иметь нормальный мостик во всю ширину корабля — но наличие такого мостика (надстроек) резко снижает углы обстрела артиллерии, размещенной по линейной схеме.

Второе — важным недостатком линейной схемы стало сокращение палубного пространства. Очевидно, что стволы вышестоящих башен ГК, нависающие над нижестоящими, экономят 10, а то и все 15 метров палубы. Иными словами, поставив 4 башни линейно-возвышенно, можно выкроить 20-25 метров дополнительного палубного пространства. А это очень много.

Третье — с появлением авиации потребовалось размещать на надстройках многочисленные батареи ПВО, и уже никак нельзя было ограничиться, как в старые добрые времена, маленькими бронированными рубками в носу и в корме.

А главное, еще до развития средств ПВО, в целях улучшения использования вспомогательного калибра, особенно в «свежую» погоду, его начали переносить из бортовых  казематов в надстройки на палубе. Вспомним, все линкоры того времени страдали от заливаемости казематов противоминной артиллерии, особенно носовых.

Все эти факторы и привели к тому, что после Первой мировой войны линейная схема расположения артиллерии быстро канула в небытие, но до и во время войны такое расположение вполне отвечало задачам линейных кораблей. Единственное, о чем стоило бы сожалеть, так это о том, что наши адмиралы потребовали разместить все 4 башни главного калибра на одном уровне — наличие полубака на «Севастополе» было бы более чем уместно. Можно понять адмиралов: они опасались, что разная высота башен повлечет за собой излишний разброс снарядов в залпе, но тут они явно перестраховались. Будь у «Севастополей» полубак, мореходность их была бы существенно выше.

Но о мореходности и прочих мифах, связанных с первыми русскими дредноутами — мы поговорим в следующий раз.

Оставайтесь с нами! ;-)

Publication author

не в сети 5 лет

CommanderAM

Комментарии: 562Публикации: 58Регистрация: 07-11-2016